Я никогда не жаловал господ...

Я никогда не жаловал господ —
люблю гулять в Останкино с народом
и думать об останках… пешеходом
приятно быть вблизи озёрных вод.
Здесь триста лет скучал миллионер,
пороли баб и лебедей кормили,
давали бал, неспешно вина пили
и речь вели на аглицкий манер.
Под этим дубом юный генерал
подал графине веер и перчатки —
был вечер тих и поцелуи сладки,
но смертью храбрых кончил генерал.
Под этим клёном граф имел печаль,
в пустой беседке наблюдая осень,
и бытия постылые вопросы
решал, наверно, тупо глядя вдаль.
Мелькал в деревьях рыжий белкин мех,
входил слуга и ноги кутал пледом,
граф много пил и спал перед обедом,
знаменьем крестным отгоняя грех.
Граф был умён и не любил царя,
они с царём друг друга опасались,
разок вспылили и благодаря
такой причине больше не встречались.
Царя прибил взорвавшийся народ,
граф стал служить чиновником в совдепе,
проел брильянты и нуждался в хлебе,
и не скрываясь барски морщил рот,
за что и кончил дни на Колыме,
сплавляя лес и кашляя простудно…
когда интеллигентам было трудно,
тогда графьям, естественно, вдвойне.
Зато от графа нам остался парк,
дворец и пруд приличного объёма,
осенний сплин и летняя истома,
бюст Бонапарта и мадемуазель д`Арк.
Теперь не тот народ, и век, и бал…
дворец вошёл в тираж, в открытки, в марки…
Граф Шереметев, видимо, не знал,
как холодно бывает в этом парке.